Где граница между свободой и зависимостью?
Острые ощущения опасности, на самом деле, связаны с психологическим риском не меньше, чем физическим. Самый большой азарт - не просто кувыркнуться через голову на роликах или спрыгнуть с гаража, а сделать то, что родителями и другими взрослыми вряд ли бы одобрилось.
Нарушение запрета – один из способов посвящения
Психологическая угроза вызывает в душе мальчишек не меньше, а часто даже больше экстремальных переживаний, чем реальная. По той же причине, помогают утвердиться компьютерные игры: ненастоящий, нетелесный риск все-таки дает парню необходимую ему разрядку. Ведь для бессознательного разницы нет: вызвано переживание прыжком с тарзанки или встречей с виртуальным монстром. Чувство есть чувство. И даже телесная реакция на то и другое похожа: адреналин одинаковый в кровь выбрасывается, пульс учащается, скорость реакции увеличивается, мышечный тонус повышается, появляется потоотделение, покраснение и, в конце концов, все заканчивается выбросом эндорфинов - гормонов удовольствия. Если нельзя по каким-то причинам в жизни что-то пережить, выплеснуть, накопилась избыточная энергия, напряжение, агрессия, куда это все девать? Можно, конечно, на вас, родителей, выплеснуть или подраться с кем-то, или школу поджечь - но рискованно: обидится кто-нибудь. Лучше найти другой способ.
Так вот, один из таких способов - нарушение запрета. Любого. Нельзя на велосипеде выезжать на дорогу - обязательно надо попробовать выехать! Не разрешают родители ходить без шапки - непременно нужно снять за углом, как только скроешься из зоны видимости! Положено ходить в школу регулярно - надо попробовать какой-нибудь урок прогулять. Недопустимо с отцом грубо разговаривать - отчего не рискнуть послать его разок в далекие места.
Проверка на прочность
Это проба границ на прочность. Границ мира, ваших границ. Взрослый мир пока еще неясный, мальчик не знает, как с ним обходиться. Мир взрослых - темная комната. Как попадешь в нее, не знаешь, что тебя подстерегает, что в ней есть, где она заканчивается, насколько она безопасна. Чувство опасности не отпустит само по себе. Надо все ощупать. Стены, предметы в комнате. Обозначить границу. И убедиться, что она прочная, надавить, попробовать, нет ли гнилых досок в полу, по крыше постучать - вдруг свалится что-нибудь на голову в темноте.
Все дело в степени. Здесь нет единого измерителя, одной какой-то линеечки, которая бы отмеряла: сильно мы зависим друг от друга в нашей семье или как-то достаточно, или недостаточно. Но можно это понять, если присмотреться к своим родным и близким. Сигналы «неразорванности» симбиоза можно обнаруживать в поведении наших детей.
Надо признать общую потребность для всех подростков пробовать границы среды на прочность: что-то нарушать, протестовать, психовать, обижать, обижаться, выяснять отношения, рисковать отношениями и, в конце концов, убеждаться, что их не разрушить, что они прочны и надежны, хоть и могут быть подпорчены и стать некомфортными. И все же они надежны. Вы остаетесь рядом в любом случае. Не выгоняете ребенка из своей жизни, не разочаровываетесь навсегда, не сдаетесь и не отказываете ему в любви ни при каких обстоятельствах. Даже когда вам страшно, горько или вы в бешенстве. Надо оставлять надежду, что трудные времена проходят. Что обиды прощаются, отношения налаживаются, а жизнь меняется рано или поздно к лучшему. Просто надо набраться терпения, как это ни банально звучит.
Что делать в случае отклоняющегося поведения подростка?
Во всех случаях можно обращаться к психологу или к психотерапевту. Но в крайних случаях, когда имеет место дезадаптация, преступное поведение, суицидальный риск, пробы наркотиков, недопустимо пытаться во всем разобраться в одиночку. Теперь уже слишком велика опасность все еще больше испортить, если не прибегнуть к помощи специалистов. Не нужно бояться признать перед другим человеком какую-то семейную трудность. Даже самый образованный, мудрый, опытный родитель иногда заходит в тупик, из которого можно выйти, только прислушавшись к чужому голосу, крикнуть «ау» и пойти на чей-то ответ. Это нормально. Человек не должен и не может справляться со всеми проблемами самостоятельно, несмотря на то, что мы все сейчас в той или иной степени психологи. Ведь хирург не может сам себе сделать операцию. Можно достичь большого искусства, пытаясь подстричь себя самому, но зачем? Ведь есть специально обученные люди, которые называются парикмахерами. Между прочим, неправильно, если даже профессиональный психолог пытается «помочь себе сам». Каждый специалист с дипломом и практикой обязан посещать своего психолога, получать личную психотерапию, только тогда он может быть полезен другим.
Абсолютная свобода от всего невозможна
Два человека пойдут играть в компьютерный клуб. Повеселились, всех победили и разошлись. Только один из них назавтра пойдет гонять в футбол, а другой - обратно, в клуб, и пропал человек. Забыли родители, как он выглядит, учителя, как его зовут, сам порой не вспоминает, кто он теперь: живет от игры до игры. Как же это произошло, почему? У первого парня готовность к зависимому поведению была не сильной. Может быть, он и еще пару раз сходит, и не втянется, даже если его будут уговаривать. Похоже, он умеет получать в своей жизни реальные удовольствия и достигать реальных побед. Граница у него прочная, не требуется ему никакой «заменитель». А второй наш герой оказывается обречен. Возможно, семейные традиции в алкогольной или какой-нибудь другой зависимости были сильны. Возможно, просто отношения в семье складывались таким образом, что границы сформировались непрочными, невыстроенными. Но так сложилось. И здесь почти никогда не помогает посадить на замок дома и не отпускать в клуб. В подростковом возрасте процессы отделения от родителей все равно уже запущены, так что срочно надо искать замену. Через некоторое время появится какая-то другая подмена: алкоголь, наркотики или усугубится игромания. Тут уж надо искать помощи и двигаться всей семьей в сторону отделения в отношениях, признания автономности друг друга и признания наличия болезни.
Почему я здесь говорю о болезни - потому что это действительно заболевание и важно понимать его опасность. Нет в международных медицинских справочниках диагнозов «наркомания» или «игромания». Это все, вместе с курением, токсикоманией, алкоголизмом, некоторыми видами пищевых влечений и др. называется «зависимое поведение». Болезнь эта всегда семейная. И избавиться от нее усилием воли одного члена семьи невозможно, потому что все поражены. Не может мама теперь просто отдать подростка в реабилитационный центр и ждать, пока его «вылечат». Здесь уже нужна помощь всем, кто в этих зависимо-созависимых отношениях участвовал. Как если болит желудок - недостаточно лечить только желудок. Надо бы всему организму на диете посидеть, перестать нервничать, наладить режим дня, может, работу сменить. Всегда вовлечена вся система.
Что делать?
Еще надо понимать, что эта болезнь неизлечимая. Помощь необходима, но направлена она на то, чтобы удерживать человека от влечения до конца дней. Но тяга будет сохраняться всю жизнь. И работать над отношениями, бережно следить за границами, не вторгаться и не пускать на свою территорию теперь тоже надо будет всю жизнь.
Рецепта, как от этого уберечься, нет. Нельзя сказать: товарищи мамы и папы, делайте так-то - и будет счастье. Родители могут дать ребенку только то, чем обладают сами. И не могут дать то, чего у них нет. Не потому, что плохие или неправильные. А потому что нет, и взять негде.
Если они осознают сами какую-то свою проблему вовремя и обращаются к специалистам за помощью (с алкоголизмом, с повышенной тревожностью за ребенка и желанием навсегда привязать его к себе, с другими семейными проблемами), то у сына еще есть шанс побороться за свою независимость. А если уповать только на контроль ( «я же рядом, смотрю в оба, не дай бог что - тут же у меня бросит все глупости» ) и везение ( «вдруг никто не предложит наркотик?» ), то риск нарушения границ общества или своего здоровья очень велик и, помимо своих бед, станет парень транслировать данную модель созависимых отношений следующим поколениям. Если они, эти поколения, конечно, будут.
